Моему дедушке
Год назад ушел из жизни мой лучший друг — Колосов Владимир Георгиевич, мой дед. Говорят, мы все дети, пока живы наши родители. У меня больше нет дедушки, но я осталась его внучкой. Когда собиралась писать, сначала думалось, что нужно рассказать о достижениях деда: работе, заслугах, его ведь многие в Вельске знали. Но потом я поняла, что это будет не мой текст. И не о моем дедушке.
Когда мы с ним «познакомились», основная карьера уже была позади, но в ящике комода еще лежал служебный наган. Ух, какие истории дед рассказывал про времена, когда он развозил почту по району… С наганом в кармане. Может, на самом деле его и достать-то не пришлось ни разу, но это было не важно. Вообще дедушка был отличным рассказчиком. Он любил читать, пересказывать и придумывать. За мою любовь к литературе и слову спасибо им с бабушкой. Но если она прививала академический вкус, вовремя подсовывала нужные книжки, то с дедом всегда были только приключения, смех, путешествия: Сэр Вальтер Скотт, Роберт Льюис Стивенсон, Даниэль Дефо, Марк Твен, Джек Лондон…
Мы не только много читали, но и часто подражали героям книжных приключений: ходили в походы, на речку, строили шалаши. Дед вырезал нам с сестрой стрелы для самодельных луков, стоял «на шухере», пока бабушка ходила в магазин, а мы в это время искали «сокровища» в кладовке, куда детям заходить строго запрещалось. Он пел нам песни, читал стихи и, несмотря на всю безалаберность наших общих затей, всегда нас оберегал.
Моя память об этой жизни началась с деда. Первое, что я помню, — как он везет меня зимой на санках. Потом еще были почтовые тележки, садовая тачка, тележка для бидона… Купил первый велосипед, поставил на лыжи — может, потому мне и живется так радостно и легко, что однажды дед задал очень правильный курс: иди вперед и ничего не бойся.
Вообще дороги, особенно железные, были его жизнью: почтовое отделение на станции Вельск, которому он отдал много лет, квартиру они с бабушкой получили неподалеку от вокзала. Все родственники, друзья семьи, друзья друзей останавливались у них, если были проездом. Всех дед встречал, провожал, поил чаем и помогал, чем мог. Когда я начала путешествовать одна, без деда, по другим городам — сначала на учебу и домой на каникулы, потом уехала жить в Москву, — но часто приезжала в гости, меня всегда встречал и провожал дед. Сначала его шапка-кепка мелькала у самого вагона, он принимал и грузил багаж, сажал меня на автобус; позже встречал, стоя у калитки, потом просто ждал дома, потому что ходить уже было тяжело. И всегда на прощанье дед крепко жал мне руку и говорил что-то в духе: «Спокойно учись/работай/живи, мы будем держаться». В юности смеялась над этой его вдруг откуда ни возьмись наплывавшей серьезностью, а сейчас понимаю, как это важно, когда у тебя за спиной — крепкая и надежная стена.
Дед был таким: зарплату и пенсию до копеечки сдавал бабушке, доставал, узнавал, договаривался; играл в школьном спектакле с моими одноклассниками, получал вместе со мной школьный аттестат и хранил все-все мои публикации, которые выходили в газете. Он всегда был рядом и всегда все помнил: номера телефонов, расписание поездов и автобусов, дни рождения самых дальних родственников и самые неприличные песни времен своей молодости. Дед их пел иногда, подвыпив во время домашнего застолья, заговорщицки подмигивал нам при этом, а мы хихикали и запоминали. Фольклор — из песни слов не выкинешь. Этот вечный баланс между приличием и озорством, осторожностью и смелостью был его фишкой, как сейчас говорят.
Дед любил читать биографии, интересовался судьбами; вообще всегда, до самого конца, был в курсе городских новостей. И я когда-нибудь о нем напишу книгу. Биографическую, но обязательно с приключениями и юмором, такую же, каким был мой любимый деда Волода.
